Магический треугольник

Венеция, Стамбул, Белград. Именно такую подборку городов предложила мне жизнь за сравнительно небольшой промежуток времени и именно в такой последовательности. А в перерыве между путешествиями подсунула ещё книгу турецкого автора Орхана Памука, которая и связала в одну нить три этих города.

Первый герой повести – молодой человек из Венеции, учёный. Он плыл на галере, которую захватили османские воины. Капитана и его команду вздёрнули на рее, а молодого человека оставили в живых только потому, что у него было с собой много книг и он владел некоторыми хитростями врачевательства.

Несмотря на свой статус и образование, уже не говоря о том, что дома его ждала невеста, молодой венецианец стал рабом Ходжи, тоже, между прочим учёного, но со своим, восточным, колоритом. Ходжа писал длинные поэтические трактаты с картинками для падишаха, а венецианец помогал ему. Они писали трактаты о течениях в Босфоре, о красных американских муравьях, о том, когда закончится чума в столице. Главной задачей было написать так, чтобы падишах ничего не понял, но остался доволен. И они успешно справлялись с этой задачей.

Мне очень пригодились истории про эти трактаты, когда в разговоре с турком на какой-нибудь конкретный и прямой вопрос я слышала длинный ответ в поэтическом стиле, разве что без картинок. Мне не удавалось понять, сколько же в итоге я должна заплатить за шоколадку из мини-бара, но главное – я оставалась полностью довольной. Мне нравился сам стиль, я вспоминала Памука и улыбалась.

Раб и господин похожи друг на друга как две капли воды, но только внешне. Они с трудом уживаются вместе и всё время норовят уязвить и унизить один другого. И всё-таки, как два больших неуклюжих механизма, волей судьбы сцепленных друг с другом, они вынуждены вращать эту сложную штуковину под названием жизнь. И вот падишах даёт им задание изобрести именно такую – огромную, да ещё и устрашающую машину, способную не сколько поражать, сколько пугать противника.

Машина сделана, и не только на основе поэтических от Ходжи, но и технических от венецианца, проектов. Народ Стамбула гудит недовольно и предрекает гибель всему турецкому войску. И всё же они отправляются в поход на северо-запад. Военная машина периодически увязает в грязи, но ценой жизни многих солдат снова и снова возвращается в строй.

И так они идут, завоёвывая один город за другим, пока… Пока перед ними не открывается новый неприступный бастион в виде Белой Крепости. Она независимо и гордо сияет в предрассветном тумане того решающего и для двойников, и для войска утра. Наши герои переодеваются один в другого, итальянец остаётся с турками, а турецкий Ходжа бежит в Белую Крепость, чтобы сначала рассказать её защитникам обо всех хитростях и тайнах турецкого войска, а потом отправиться в Венецию к немолодой уже невесте, ставшей женой другого, но бросившей его ради, как она думает, своего давнего возлюбленного, а на самом деле, незнакомого ей турка.

Военная машина окончательно сломалась, а Белая Крепость не сдалась, у её стен армия завоевателей останавливается и прекращает свой грозный поход.

Белая Крепость – это Белград. И Белая Крепость – это место, где заканчивается война, где субличности разбегаются каждая по своим делам и оставляют тебя наедине с сияющим, неприкрытым ничем светом. И тебе ничего не остаётся, как отдаться ему – во всей поэтичности, красоте и длительности момента.