Сирийский караван

Мы с Дхарам Атмой уже упаковывали чемодан, когда нам позвонила знакомая и сказала, что венгры закрыли границу.

– Как, совсем?
– Да, полностью. Для всех.

Всё бы ничего, но наш рейс в Москву был из Будапешта, а в тот вечер мы находились в Суботице, милом и тихом городке на севере Сербии.

Не скажу, что мы сильно расстроились, что можем пропустить свой рейс. В конце концов, перспектива провести ещё несколько дней в солнечной Воеводине была вполне привлекательна. Но было что-то другое, что вызывало тревогу.

Сидя в кафе, расположенном в красивейшем старинном здании, построенном в стиле ар-нуво, мы пили крепкий эспрессо и думали, что делать. Попробовать пробраться через границу, ждать, когда её откроют, или лететь через Белград.

Я стала прислушиваться к разговору за соседним столиком, в котором отчётливо и довольно часто звучали слова “избеглице”, “Хоргош”, “граница”. На большом экране телевизора показывали кадры с границы – взбудораженные люди, крики, напряжённые голоса репортёров. В тот вечер в мирном городе Суботице тема беженцев была главной – в новостях и в разговорах – она просто витала в жарком воздухе.

Мы пошли на железнодорожную станцию, чтобы поговорить с таксистами и узнать, есть ли всё же возможность пересечь границу. Шли по вечернему городу и любовались причудливыми орнаментами зданий, изысканными балкончиками старинных особняков, удивлялись огромным платанам и настоянному на жаре аромату цветов, которые уже сомкнули свои лепестки, но хранили в себе обещание вновь открыться утреннему солнцу.

Вспоминали, как пару дней назад мы приехали сюда из Белграда в колонне из пяти автобусов, где только мы двое не были беженцами с Ближнего Востока. Я вспоминала лица наших попутчиков, их большие тёмные глаза – испуганные, настороженные, уставшие, но были также и горящие, активные, дерзкие. Всю дорогу несмолкающее звучание непонятной тревожной речи, детский плач и мужской смех. В нашем автобусе, как и в других, в основном молодые мужчины в возрасте около 30 лет, хорошо организованные в группы со своими лидерами.

Ночной сирийский караван из Белграда, в котором мы оказались неожиданно, по воле случая, а потом небольшой автовокзал Суботицы, где концентрация беженцев была ещё больше, чем в привокзальных парках Белграда. Горы мусора, прямо на асфальте разложены одеяла и спальные мешки… Но вокзал не спал, мигранты были в ожидании автобусов и проводников до пограничного перехода Хоргош. Они ждали, что скоро окажутся в европейском раю, ведь граница Евросоюза буквально в 26 километрах.

Так вот, граница. В тот вечер нам всё же удалось пересечь её и не пропустить свой рейс. Но я не знаю, где сейчас тот сирийский караван. Может быть, в кукурузных полях Хорватии, а может быть, за венгерской колючей проволокой. А, может, и на вокзале Мюнхена…

Так ли близок оказался рай? И таким ли, каким представляли его себе детишки с большими карими глазами? Я думаю, что для них настоящий рай – это их дом, который когда-то был мирным, и где вечерами пахли цветы, обещая, что утром они снова откроются солнцу.